Колдовское зеркало

В одном городе жило три брата. Жили они по разнице, и были они купцами. И вот один из братьев помер. И остался у него сын Ванюшка. Живёт мать с сынишкой. Дядья, купцы-то, как лето, нагружают повозки и плывут в други города.

Сидит Ванина мать и плачет: «Был бы отец живой, и ты бы с ними поплыл в другой город. А знаешь что, Ванюша, однако, схожу я к дядьям и прошу тебя взять с собой». Пошла и говорит дядьям: «Возьмите моего Ванюшу, он грамотный — торговать поможет». Взяли они его и поплыли. Ванюша дядюшек своих слушает, всё помогат.

Приехали они в другой город. Дня три в чужом городе проторговали. Ванюша сел да и заскучал:

— Отпустите меня по городу погулять.

Дядья отпустили его.

— Только, — говорят, — ты возвращайся до определённого часу.

Идёт Ваня по городу, смотрит, думат: «Что за город за такой? Никто не догоняет, не обгоняет, навстречу не попадает. В нашем бы городе тыщам ходили».

И вдруг идёт старик, седой-преседой, и девушку ведёт. А у неё глаза завязаны.

— Почему у неё глаза завязаны? — спрашивает Ваня.

— Коли тебе её жалко, так купи.

Ванюша расшил кармашек, деньги достал и купил. А дедушка как лёд растаял.

Девушка говорит:

— Скорей развяжи мне глаза.

Он развязал.

— У тебя есть крест?

— Есть.

— Надевай на меня. Я заклята была три года. Срок вышел, меня дед и повёл продавать.

А Ваня ей говорит:

— Пойдём, меня там дядья на корабле ждут.

— Да зачем нам дядья? Пойдём свою жизнь пытать.

Вот уж и день прошёл, ждут-пождут дяди, а Ванюши всё нет.

Дядья давай ругаться:

— Чо матери теперь скажем?

— Скажем, потерялся, всё, убежал.

Отплыли они, а Ванюша с девушкой сняли квартиру. Она и говорит: «Вот сто рублей, сходи-ка ты, Ванюша, на базар, купи сто лопат, сто кайл и найми, чтоб тебе их сюда привезли». Ванюша купил всё, что она сказала. «Теперь пойдём народ нанимать».

Собрали человек сто. Она им и говорит: «Я вам сразу деньги не дам, а потом расшетаю. Кто сколько сможет, тот столь и унесёт». Отмерила им пустыню: «Вот тут копайте. Как дойдёте до чугунных дверей, кончайте и меня зовите». А сама пошла обед варить.

Копали они, копали, скоро дошли до чугунной двери. Прибежали, сказали ей, она посадила их обедать, а сама с Ваней пошла. Первые двери открыла, там бочка на бочке вино стоит: «Это нам не богатство, Ванюша». Вторые двери открыла — денег не вывезти: «Это тоже нам не богатство». А за третьей дверью сидит трёхглавый змей, её брат, он тоже заклятый был. Сидит и блюдо с волшебным кольцом охранят, а в том кольце вся сила и всё богатство. «Вот я, братец, пришла с тобой богатство делить, — говорит девушка. — Сейчас я выйду на улицу, потом открою дверь — кто первый добежит до кольца, схватит его, того оно и будет».

Потом пошла к Ване и говорит: «Как я дверь-то раскрою, беги в подвал, хватай колечко и в обратную сторону выскакивай».

Вот она открыла дверь, Ваня забежал, кольцо схватил и выбежал. А змей с бруса сорвался, крылом ему голову только и опалил. А сестра и говорит змею: «Трижды ты заклятый! Ещё здесь сиди!»

Вернулись они к людям: «Пойдём, я вам расшот отдам. Кто что может уташит, то и тащите за свою работу». Народ кто вина бочку катит, кто деньги мешком ташит, всем расшот отдала: «Ну, Ванюша, теперь пойдём дядьёв твоих догонять».

А дядья-то плывут уже далеко. Девушка утречком вышла, с одного пальца на другой кольцо перебросила и приказыват: «Пусть будет корабель в золоте и серебре и нагружен золотом!» Состроили ей невидимые работники в ночь корабель. Ванюша утром встал: корабель горит и блестит, золотом и серебром нагружен. Поплыли они в свой город.

Долго ли, коротко ли — и догнали дядьёв. Дядья смотрят: то ли неприятель, то ли кто их догоняет. Посмотрели внимательно в трубу подзорную, а это Ванюша их. Позавидовали они, что у Ванюши такой золотой корабель, что он и золотом, и серебром нагружен. Стали стрелять по нему из пушки.

А девушка-то, она же была волшебница, взяла и корабель ентот по дну опустила. Дядья подумали, что разбили корабль. Приплыли домой, встретили их жёны, прибежала мать Ванюши и спрашиват:

— Где же Ванюша мой?

А они ей говорят:

— Да убежал твой Ванюша, не могли мы его никак нигде разыскать.

Мать прибежала домой, упала на окошко, плачет, убиватся: «Один ты у меня был, зачем я тебя отпустила?» Под вечерок смотрит: «Это чего же, будто Ванюша идёт? Вот ближе-ближе, да и вправду он! И какую-то ешо девку ведёт». А они вслед за этим кораблём шли, и девушка надела такой траур на ентот корабль.

Пришли к матери, она плачет:

— Где же ты был? Почто от дядьей убежал? Жениться-то не робел, а вот мать бросил!

Ванюша говорит:

— Пустишь ли ночевать?

— Идите, вон, в зимовьюшку к гусям. Да и ночуйте там.

Осерделась она на них. Зашли они в енто зимовье. Ванюша говорит своей жене:

— Идём на корабль. Что мы здесь с гусьями будем?

А она:

— Нет, где родима мать приказала нам первую ночь ночевать, там и будем. — Взяла она веничек, отмела: — Вот здесь мы с тобой, Ванюша, ночь и проведём.

Ночью Маша вышла (а девушку Машей звали), с руки на руку колечко перекинула — корабель золотом горит, — и невидимым слугам приказала: «Состройте дворец и выстроите стерлиновый мост от корабля и до дворца. Чтобы под ним бела рыба ходила и чтоб её сквозь мост видать было».

Наутро дядья встали: «Это что же, брат, Ванюшкин-то корабль тут? Теперь что же мы невестке-то говорить будем?» Мать встала: «Это шо ж такое? Никогда такой дикови́ны у нас-то не бывало». Всё горит, всё блестит, и Ванюша её в таком царстве погуливает, похаживает. Ну и простила она их. Всё же материнское сердце. Начали они к свадьбе готовиться. Вот они повенчались, свадьба прошла, хорошо молодые живут, душа в душу.

И вот однажды они поплыли на лёгонькой шлепочке кататься по морю. И откуда ни возьмись, два голубя таких огроменных прилетели, закружились, подхватили Машеньку и унесли. Ванюша остался один грустный, приходит домой собираться в поход. Надо ему Машеньку свою отыскать.

Мать и дядя его уговаривают: «Зачем тебе искать? Ведь она же всё тебе оставила: и корабель, груженный золотом и серебром, и дворец». Но Ванюша не может без неё, ничего ему не надо, ни дворца, ни золота, ни серебра — только её любезную и надо.

Взял с собой ранец Ванюша и пошёл. Идёт долго ли, коротко ли, пришёл в чужой город. Проголодался, потряс ранец, вытряс корочку. Пошёл к морю помочить её, только хотел её помочить, как приплыла рыба-кит и схватила эту последнюю корочку. Иван и говорит:

— Ты почто у меня последнее отнимашь?

А рыба-кит ему и говорит:

— Не печалься, я тебе ешо пригожусь.

Пошёл он дальше, идёт-идёт, смотрит — сова-птица сидит. Он хотел было её пристрелить, а сова говорит человеческим голосом:

— Не стреляй, Иван — купцов сын, я тебе ешо пригожусь.

— Ладно, сова-птица, не буду тебя стрелять.

Идёт дальше, стоит дом — частоколом обнесён, и на каждой тынинке — человеческа голова. У него мысль такая: «Не по мою ли голову здесь тынинка одна осталась?» А в ентом доме жил волшебник, отец Машеньки. Он уже открыл волшебную книгу и всё знал про Ваню и Машу. Это он голубков-то послал: обидно ему стало, что дочка без его согласия замуж вышла.

Волшебник встретил нашего Ивана и говорит: «Сегодня отдохни, а завтра я тебе загадки буду загадывать. Ты же видел, вон тынинка есть одна свободная. Смотри, чтоб твоя не стала! А сейчас будешь от меня прятаться. Спрячься три раза, два раза найду — ничего, а третий раз ежели найду, голову с плеч. А если не найду, Машу тебе отдам».

Утро наступило, Ваня сел, голову отпустил и думает: «Как же мне спрятаться?» Откуда ни возьмись, приплыла рыба-кит и говорит: «Садись на меня, я опущу тебя на дно морское, на желты пески». Наутро волшебник открыл свою книгу и всё в ней увидел: «Кит-рыба, выноси Ивана — купеческого сына».

На другой день снова надо прятаться. Откуда ни возьмись, слетела к нему сова-птица: «Садись, Иван, я тебя под облака занесу». Иван — купеческий сын сел на эту птицу, она его занесла под облака. Наутро этот волшебник встал, позавтракал, книгу открыл: «Фу, сова-птица, сноси купеческого сына».

Осталось Ване один раз спрятаться. Лёг он спать, и не спится ему: печально, и Машеньку свою не нашёл, и жизни может лишиться. И тут, откуда ни возьмись, прилетела муха: жу-жжу, жу-жжу, жу-жжу.

— У, ты, негодная, не до тебя мне сегодня!

Второй раз прилетела муха. Он её опеть прогнал. Третий прямо прижалась к самому уху и что-то шепчет ему, ударилася об пол и сделалась Машенькой:

— Ты видал тыны? Это всё мои женихи. Но тебя я полюбила и помогу тебе.

Сделала его мухой:

— А сейчас ты лети не по дверям, не по стене, а полети в кухню по трубе и сядь за волшебное зеркало. Отец книгу перелистат, ничего не увидит. Ты сиди молча. Звать будет — сиди молча. Он хоть сколько книгу будет перебират — не выходи. Он сожжёт её, а когда зеркало разобьёт, ты ударься о пол — и человеком станешь.

Так и было: берёт волшебник книгу, раз пролистал — ничего не может увидеть. Разозлился, схватил книгу, сжёг. Схватил зеркало, бросил о пол. Тогда Ванюша, купеческий сын, ударился о пол и сделался молодцом.

«Ну, — говорит колдун, — сумел ты мою дочь завоевать». Конечно, они поехали домой, в тот дворец, где корабль-то со стерлиновым мостом стоит. И живут-поживают, добра наживают.