Митя

В одной деревушке жил крестьянин, и был у него мальчик лет десяти-одиннадцати, Митей звали. Известно, что в ранешнее время ни попить, ни поесть, одеться нечем, не во что. Мужик с бабой спали на печке, и Митька сымя.

Как-то раз отец и говорит: «Сами мы живём-мучимся и тебя мучаем. Поведу-ка я тебя в город: может, кому-нибудь да пристрою». Пошли они, от села город был недалеко, а как к городу-то подходить, был небольшой пустоплесок. Вышли на этот пустоплесок, смотрят, человек встречу идёт.

— Здравствуй, дедка!

— Здравствуй-здравствуй, добрый человек! Куда мальчишку ведёшь?

— Да вот хочу его определить куда-нибудь в ученики. Дома-то нужда давит.

— Давай я его возьму. Вот сто рублей тебе за сына.

И увёл. А отец домой пошёл, да думат: «Ой, кому же я его отдал?!» Ничего не знат. Какой ранешний народ был беспонятный! Однако сто рублей домой принёс. Год прожили с бабой безбедно. Вот через год идёт отец на то же место. Подходит на пустоплесок, навстречу ему идёт тот же человек: «Ты за Митей? Вот по ентой тропке пойдём».

Пошёл за стариком мужик, смотрит — стоит дом старый-престарый. Заходит в комнату, там три сестрицы сидят.

— Здравствуйте, дорогие красавицы!

— Здравствуйте!

Он посмотрет: нигде Мити не видать. Девки тем временем стол накрыли. Вдруг неоткуль Митя выбежал, сзади к отцу подошёл и шопчет: «Оставь меня, тятя, ешо на год! Оставь меня!»

Этот мужик, дедка-то, и говорит:

— Оставь Митьку мне ещё на год!

— Ой, добрый человек, я хоть свожу его к матери — покажу.

— Нет, нет, оставь!

А Митя сзади: «Оставь меня, тятя!»

— Сейчас я тебе и двести рублей за его отдам, только оставь на год!

— Ой, добрый человек, он не сработат, он не сработат двести рублей! Я бы его к матери сводил. И потом бы привёл.

Но оставил-таки отец Митьку и пошёл домой. Опять они год прожили безбедно. На следующий год пришёл опять мужик на пустоплесок. Снова дедка подходит к нему и говорит: «Что, за Митькой? Ну пойдём посмотрим, чо твой Митька за год мне наработал!» Пришли они к ентому дому старенькому, открыли задний двор, смотрят — стоит небольшая поленница, дровишки осиновые, такие тоненькие.

Старик и говорит:

— Вот что мне твой Митя в год срубил!

— Ой, добрый человек, я вам говорил, что он у меня хиленькой.

— Ничего, ничего, хорошо Митька сработал. Неси-ка спички, Митька!

Митя принёс спички. Ентот дедка-то спичку чиркнул и зажёг дровишки-то. Ух, осина распылалась, разгорелась! А старик-то взял да Митьку-то в етот огонь и бросил. Отец-то как окаменел: «Что тако?! Моего Митьку сжёг!»

Вдруг видит — в огне-то голубочек запурхал. Голубочек подлетел над ымя, ударился о землю и сделался Митькой. Отец схватил его: «Ой, Митька, дитятко мое родное!» А старик говорит: «Оставь-ка Митьку мне ещё на год. Я тебе ещё денег дам». Дал ему ещё сто рублей.

Ну, что делать? Пришёл мужик домой. Мать спрашивает:

— Ну, а Митька-то где?

— Ну чо сделаешь — захотел Митька остаться ешо на год.

Пошёл уже и третий год. Так же точно пришёл мужик на пустоплесок, смотрит — опять старик выходит.

— Чо, за Митькой пришёл?

— За Митькой.

— Я прошлый раз как Митьку в голубка-то превратил, так он и стал голубком. И не могу его отличить. У меня много голубков, — ответил дед и куда-то отлучился.

А в ентом доме-то ещё с энтим волшебником три его дочери жили. Вот они сидят, перепираются. Младшенька говорит: «Давайте расскажем этому мужику, как ему Митьку-то определить, как ему Митьку распознать».

Ну и младшенька-то и рассказала:

— Вот сейчас наш отец придёт и скажет тебе: «Митька как голубком сделался, я и сам теперь не знаю, как его отличить». А у него, у нашего отца-то, триста шестьдесят голубков набрано. Это голубки все — мальчишки, они учатся у него. Наш отец — страшный волшебник. Изо всех Митя лучше всех ему понравился. Не хочет он никуда его отпускать.

— Ой, дорогие красавицы, спасибо вам большое. А как же мне Митьку-то своего узнать?

— Откроет тебе сарай-то наш отец, вылетят все голубки, а твоего Митю сделает худым голубком, замаранным. Он после всех вылетит, вот ты его и сразу узнавай.

Приходит хозяин, а он у них стариком уже был, накрыли стол, и говорит этот старик мужику: «Пойдём Митьку твоего определять. Я и сам не знаю, какой из голубков он».

Открыли сарай, вылетают эти голубки. Отец-то видит, что самый худенький такой, обмаранный весь, вылетат последним. Подошёл к этому худенькому и говорит: «От добра добро и родится». Взял его и побежал. Бежал, бежал, бежал, добежал до пустоплеска и думат: «Что же я, дурак, сделал?! Я его старухе так голубком и притошу, что ли? Что мне старуха-то скажет?»

Фыр — голубок из-под пазухи вылетел, улетел неизвестно куда. Старик думает: «Что я теперь делать буду?» Стоит и плачет: ни голубка, ни Митьки. Вдруг прилетел голубок и стал над ним кружить. Кружал, кружал, об землю ударился и стал Митькой. И говорит: «Эх ты, отец, отец! Даром что до старости дожил, а ума у тебя нет! Хорошо, что я сам додумался, а то мог бы и век голубком летать».

Пришли они домой, мать обрадовалась. А Митька за эти два года уже и на паренька стал выглядывать. Мать встретила, чай приладила. Всё: «Ой, Митя, ой, Митя! Ой, сыночек!» И не знат мать его, куда посадить, куда положить. Наскучилась: три года не видела своего сыночка.

Наутро Митя и говорит: «Пойдём-ка, отец, в город». Пошли они на базар, Митя идёт и видит — ворона. Каркает, каркает, Митька на неё взглянул и захохотал. Отец и говорит:

— А ты, Митя, что над вороной хохочешь?

— Да просто так, отец.

Прошли маленько, втора ворона закаркала. Митька пуше расхохотался. Отец говорит:

— Мить, ты что, по-вороньи понимаешь?

— Понимаю.

— Так что первая ворона говорила?

— Первая ворона мне сказала: «Ты, Митя, будешь царём! Ты будешь царём!» Правда чо ли это? Я разве могу царём быть?

— А втора, Митя, ворона что говорила?

— А втора ворона говорила: «Ты, Митя, будешь ноги мыть, а отец енту воду пить». Ведь неправда это, папка, будет.

Потом Митя говорит:

— Знашь, отец, сейчас я перекувыркнусь и сделаюсь красивым жеребцом. И веди меня, батька, на базар. Продавай, проси за меня сто рублей, но только без узды.

А тому волшебнику-то, у которого он учился, старику-то, надо обязательно Митьку перехватить себе. Вот этот старик ходит и ишет, и ишет Митьку. Сразу он понял, что Митька жеребцом-то стал.

Отец его поставил в ряд, где лошадей продают, а волшебник сразу идёт к нему.

— Продажна лошадь?

— Продажна, добрый человек.

— Сколько стоит?

— Сто рублей без узды.

— Возьми двести, но с уздой.

— Нет, добрый человек, сто без узды.

Ну, чо сделашь? Продал отец Митьку-коня за сто рублей без узды.

А Митька отцу наказывал: «Ты, отец, как домой пойдёшь, так жди меня в пустоплеске». Мужик сто рублей в карман положил, пошёл на этот пустоплесок, сидит. Через некоторо время видит — Митька бежит: «Ну что, отец, сто рублей заработали? Пошли домой, только матери ничего не говори».

Назавтра Митя опять: «Ну шо, пойдём, отец, в город. Ещё краше конём сделаюсь. Только сегодня, отец, ты проси двести рублей без узды». Пришли в город. Поставил отец Митьку в торговый ряд. Опять этот колдун привязался.

— Продажный конь?

— Продажный, добрый человек.

— Сколько стоит?

— Двести рублей. Без узды.

— Отдай с уздой.

— Нет, без узды.

Взял этот человек на шёлковую повязку коня-Митьку и повёл. Отец тоже домой пошёл. Доходит до пустоплеска, опять Митька бежит.

Назавтра Митя говорит отцу: «А сегодня ты ни на что не смушайся. Проси триста рублей. Без узды только!» Повёл его отец на базар. Неоткуль взялся кабачок на пустоплеске, и кум на крыльце приглашат заходить.

— Ты откуль, кум, тут взялся?

— А ты заходи!

Оставил отец Митьку-то, а сам зашёл. Подносит ему кум винца. Выпил он. Потом ешо и ешо. А конь-то копытом уж в окно бьёт. Отец ничего не понимат. Стоит качатся, пьяный: «Ах ты, такой-сякой! Сегодня я продам тебя с уздой!» Так он опьянел донельзя. Вышел из кабачка и повёл Митьку на базар. Там стал в ряд, стоит качатся, пьяной-пьяный. Подходит ентот колдун.

— Ну и что, продажный твой жеребец?

— Продажный, добрый человек.

— Сколько стоит-то?

— Триста рублей.

— С уздой?

— Нет. Без узды.

— Ну возьми-ка четыреста с уздой.

Стоял, просил-просил, продал старик Митьку с уздой. Продал да отрезвился сразу. Побежал на пустоплесок, ждёт-ждёт, а Митьки нет. Вот уже и вечер, и темно, и ночь. Пошёл отец домой. Мать спрашивает:

— А Митька-то где?

— Да в городе остался.

Назавтра старик опять пошёл на пустоплесок. Сидел-сидел, нету нигде Митьки. А энтот колдун-то привёл Митьку домой: «Ах ты! Ты боле стал меня понимать, лучше меня стал колдуном! Сколь я из-за тебя денег потратил!» Привязал его в ентот же сарай, где голуби сидели, ногами за цепи, головой вниз. Так конём и привязал. И разжёг под спиной Митьки-коня огонь.

Вот и день, и два, и три Митька висится, а хозяин придёт, сырых дров подложит. Они горят, шают и Митьке на спину шают, вся уж пострескалась. Хозяин куда-то уехал, а младшая из трёх сестёр говорит: «Девки, зайдёмте в сарай, посмотримте Митьку». Зашли, а у Митьки-то вся спина уже потрескалась. Он только зубами хлопат — пить просит.

— Девки, давайте сводимся его на речку, ему же попить надо!

А старша сестра отвечает:

— Нет, отец приедет — беда будет!

— Да мы успеем.

Вот они ему цепи отстегнули. Он на ногах не может стоять, качатся, спина-то у него сгорела. Двое его держат, одна за повод ведёт, речка-то недалеко. Вот он пьёт, а откуда ни возьмись колдун энтот тут как тут. Но Митька-то раз — карасём обернулся и по речке поплыл. А ентот колдун окунем обернулся и поплыл ентим за карасём.

Плыли-плыли — приплыли они в чужой город. А в ентом городе царевна, царска дочь, именинница была. И ходила она возле речки, на мосточке-то, и опустила она платочек свой в речку. Вдруг видит — за этот платочек суперик-кольцо зацепилось. Да такое красивое! И подумала она: «Какой мне сегодня подарочек на день рождения пришёл!» Суперик ей впору оказался: прямо на пальчик-то сел.

Прибегат она домой и говорит: «Ой, папочка! Ой, мамочка! Какой сегодня суперик на именины приплыл! Горит, блестит весь, разным огонькам переливатся». Никак она с этим супериком расстаться не может.

Собрались гости, царевна ента бегает, всех угощат с этим кольцом, не знат, куда деваться от радости. Угостились гости, пошли танцы. А окунь-колдун энтот сделался человеком. Встал к им под окно и на скрипочке играт. Всем так музыка пондравилась, и пригласили его. Сам царь, конечно, сидит даже, слушат.

Уж надо и на покой идти. Царь подходит к музыканту и говорит: «Ну, сколь оплатить вам за вечер?» А этот колдун-то и говорит: «Ваша дочь нашла в речке суперик. Вы мне его отдайте, больше мне ничего не надо!». А царевна-то не хочет колечко отдавать.

И тут прямо это колечко-то ей шопчет: «Не отдавайте меня, дорогая красавица! Меня спасёте и сами спасёте всё. Снимите меня с руки, выйдите посредь зала и бросьте этот суперик прям на пол. И разобьётся это колечко на мелкие-мелкие зёрнышки. И одна только серёдошная вставочка к вашей туфельке подкатится. Вы осторожно прижмите её ногой».

Царевна так и сделала: вышла на середину комнаты, колечко кинула, и разлетелось оно на разные зёрнышки. Одна вставочка ей к туфельке прилетела. Она её раз — и прикрыла. А колдун сделался тут петухом и давай — тук-тук-тук — все эти все зёрнышки склёвывать. Царевна ногу подняла, и у ней из-под каблучка вылетел сокол и с петухом давай драться. Пока они дрались, гости — кто под диваны, кто под стулья. Все испугались. Наконец сокол петуха победил, всего исклевал. Ударился о пол и сделался молодцем Митькой: «Дорогие гости, не пугайтесь, я вам всё сейчас расскажу. Только дайте мне прежде сжечь энтого петуха».

Сжёг он ентого петуха и рассказал всё. А царевна-то говорит: «Теперь мой наречённый муж будете».

А царь и рад: «У меня наследников не было, а теперь будет. Вот вам моя корона!» Принял Митька царство и вспомнил, что правду говорила ему ворона. Поехали они с царевной вместе в деревню, где его отец жил. Жарко было, Митька ноги помыл, а таз под кровать поставил. Отец был сильно пьяный, с пьянки напился из энтого тазу. Митька подумал: «Ворона-то и вправду сказала». А что делать? Такова уже сказочка!

А дальше была свадьба и пир. Мы на том пиру были, ели-пили, по усам текло, да в рот не попало.