Счастье

Было это тогда, когда с тополей груши трясли, когда на базаре фиалки цвели, когда волки с телятами обнимались, а блохи на небо поднимались и сказочки рассказывались. Это была присказка. Сказка впереди.

В одном царстве-государстве жили два брата, один бедный, а другой богатый. У одного рожь стеной, полны закрома. А у другого нет ничего, одни жиденькие всходы. Утром, только забрезжило, пошёл бедняк свои всходы смотреть.

Пришёл, а у него на поле старичок маленький ходит, все последние жиденькие росточки выдират и в братову пашню садит. Поймал его бедняк и говорит:

— Ты почто так делашь? Ты почто у меня последнее отнимашь?

— Я счастье твоего брата.

— А моё где счастье?

— Твоё счастье в мурине под липой спит. Иди, буди его!

Пошёл бедняк в енту мурину, нашёл енту липу. Смотрит — и правда там постелька маленька, а в ней старичок лежит — хорошенький, беленький, с бородочкой. Он его разбудил и спрашиват:

— Ты почто спишь? Ты же моё счастье!

— Да, я твоё счастье.

— А в чём же моё счастье?

— У брата твоего счастье в хлебопашестве, а твоё счастье в торговле.

Пошарил бедняк по кармашкам, нашёл пять копеек и говорит:

— Иди купи мне на базаре утку.

Пошёл старичок на базар и купил утку. Бедняк думает: «Как хорошо-то! Приду домой и приготовлю утку. Хоть сытный ужин будет у меня в семье, ведь давно уж не емши».

Принёс он енту утку домой, поставил на шасток и шо-то замешкался. В это время два его сыночка прибежали — Ваня и Митя. Посмотрели, а уточка золотое яичко снесла. Вот такая красота! Взял бедняк это яичко, пошёл на базар, накупил еды, накупил одежды. Уточка каждый день по золотому яичку несла. С тех пор стали они хорошо жить — и хозяйство у них завелось, и терем построили.

У бедняка жона злодейка была: полюбовника завела, поляка. Его паном называт, а своего мужа ни во что не ставит. Прямо рабом его сделала. Отправила его жить к курям и к утям. Бывают же такие мужики бесхарактерные! Но если разобраться, то на них мир держится.

Пан уже властвует, ходит по терему и наткнулся на енту уточку. Крылышко ей поднял, а под ним написано: «Хто съест мою голову, тому царём быть. Хто съест сердце и кишочки, тому бриллиантами плевать да всё знать: чо назади было и чо впереди будет».

Пан думат: «Надо мне это съесть!» Пришла его полюбовница, а он и говорит:

— Срочно зарежь мне утку и прикажи повару, чтобы отдельно приготовили голову, сердце и кишочки.

А злыдня думат: «Секрет ему раскрыть, не раскрыть?». Тянула-тянула и говорит:

— Не надо енту уточку резать, давай другую уточку.

— Тогда я к тебе не приду. Сейчас уйду и не буду больше с тобой знаться! Всё, до свидания!

Не выдержала она, приказала уточку зарезать. Зарезали уточку, повар отдельно кишочки приготовил, отдельно головку, отдельно сердце. Ребятюшки проголодались, прибежали на кухню. Ванька головку съел, а Митька — кишочки с сердцем. Митька как съел, так и всё знат: чо было сзади, чо будет впереди.

Злыдень пан пришёл на кухню и говорит:

— Где мои кишочки, где моё сердце, где моя головка?

А повар отвечает:

— Всё ребятишки съели.

Пан наступат на свою полюбовницу и говорит:

— Давай зарежем ребятишек. Надо достать и головку, и сердце, и кишочки.

Сначала мать никак не соглашалась, мать же всё-таки. Но пан опять её припугнул тем, что больше не придёт. И представьте себе, она дала повару тако приказание, чтобы детей своих зарезать и достать оттуда то, чо съели. Повар был человеком добрым и сказал Митьке с Ванькой: «Скорее убегайте отсюда! Идите бродяжьте, не пропадёте».

Ребятюшки убежали, повар приготовил другую утку. Пан съел голову, сердце, кишочки и думат: «Скоро буду царём!» Но не тут-то было!

Ребятишки шли, шли, шли, шли, устали и легли под берёзку ондохнуть. Уснули, у Митьки слюнка потекла, да и обратилась она в бриллианты.

Откуда ни возьмись — сорок разбойников, но не стали они ребятишек трогать, а только бриллиантики забрали. Проснулись дети, а Митька уже всё знат: и про мать свою, и про бриллианты, и про разбойников, и про то, что Ваньке суждено царём стать.

Забрели они в како-то царство-государство, а там царя выбирают. На площади возле церкви выставили иконы и три свечечки. Все подходят и кланяются. От кого свечки загорятся, тому царём быть. Все кланяются-кланяются, а свечки не загораются. Как Ванька наш подошёл, так свечки сразу разом все и вспыхнули. Люди закричали: «Вот царь! Новый царь!»

Стал Иван наш царствовать, а Митрий при нём. Он всё знат: чо было назади, чо будет впереди, да ешо бриллиантиками плюётся иногда. Вспомнили братья про своего старого отца и решили его проведать.

Поехали в ентот город, порасспросили всё, и рассказали им такую историю, что отец их теперь в курятнике живёт. Пришли они домой, а мать их даже и не узнала. Вот како чёрство сердце материнское быват! Они ей говорят: «Зови-ка того старика, который у тебя в курятнике живёт!»

Позвала она его. Отец родной узнал сынов своих, и пошли тут обнимания, целования. Братья отца забрали в свой расписной царский терем, а мать с паном прогнали — пусть идут и бродяжут.

Вот сказочка вся.